«Мухоловка» Тим Каррэн

Когда они пролетали над бесплодными песчаными дюнами, Риглер покачал головой.
- Я говорил вам, что мы делали обход два месяца назад, и этой штуки здесь не было. Мы бы ее увидели. Что бы это ни было, оно появилось недавно.
Капитан Нури кивнулa, глядя вниз на странную структуру, сверкающую под палящим солнцем 18-Скорпионов. Очевидно, оно было не природного происхождения.
Что бы это ни было, за ним стояла разведка. Вопрос был в том, чья?
Агентство уже почти десять лет держало людей на 4-й планете, 18-Скорпионов D, известной как Мир Тернбула. Никаких признаков разумной жизни так и не было обнаружено.
- Панг, - сказала она. - Подведи нас поближе. Я хочу все хорошенько рассмотреть.
- Погнали, - сказал Панг.
Челнок полетел на восток, накренился и вернулся обратно, на этот раз гораздо ниже и гораздо медленнее. Все уже были у обзорного экрана, плечом к плечу, кроме Панга, который следил за приборами. Риглер стоял с Нури, Слэйд - с Мликой. Все они знали, что это значит: если это действительно инопланетное сооружение, то они собирались войти в историю. Аванпост Агентства на D ("Новом Горизонте") был самым дальним из тех, до которых добирался человек, находясь на расстоянии около 45 световых лет от Земли. Он был удален от других колоний - пустынный и, возможно, даже тревожный в своей изолированности.
Сооружение было черным и прямоугольным. Оно было блестящим и невероятно большим - по показаниям Панга, его длина составляла почти два километра, а ширина - вдвое меньше. По виду оно напоминало гигантскую коробку из-под обуви, лежащую на песке.
- Возможно ли, - спросила Млика, - что он был погребен в песке долгое время и только недавно его размыло?
- Возможно, - сказалa Нури.
На много-много миль во всех направлениях не было ничего, кроме песчаных дюн. Их волнами лепил ветер. Они постоянно колыхались, двигались, врезались друг в друга, растворялись. Неизменными оставались лишь изрезанные выступы ониксово-черной скалы.
- Я думаю, это хорошая мысль, - сказал Риглер. - Это могло бы все объяснить. Кто знает, что там может быть похоронено? И если вы посмотрите на него, то увидите, как вокруг него скапливается песок.
Идея Млики имела смысл. Если не сказать больше, она снижала нарастающее напряжение. Реликвия, а не что-то, появившееся недавно. Это было гораздо легче воспринимать, и это сдерживало разгулявшееся человеческое воображение.
Когда они снова пролетели мимо, Слэйд настороженно осмотрел его.
- Может быть, наверное. Песок, как море, вечно меняется...
- Но...? - сказала Нури.
Слэйд вздохнул.
- Может быть, тот, кто его туда поместил, хочет, чтобы мы так думали.
- Завязывай с заговорами, - сказал ему Риглер. - Ты всегда пытаешься залезть всем под кожу с помощью этой ерунды.
- Это не мое намерение, уверяю вас, - невозмутимо ответил Слэйд. - Просто мы очень далеко от дома, и нам нужно быть подозрительными к таким вещам. Мы должны проявлять осторожность.
- Нам не стоит беспокоиться, - сказала Нури.
Слэйд кивнул.
- Разумеется, я имею в виду экипаж "Нового Горизонта-2".
Это было больным местом для всех них. "Новый Горизонт-2" был вторым аванпостом на планете. За два месяца до этого двадцать человек из экипажа полностью исчезли. Они не взяли с собой никакого снаряжения. Ни шаттлов. Ни вездеходов. Когда о них не было слышно почти двенадцать часов, команда #1 отправилась на поиски. Они пришли к выводу, что да, они пропали. Но куда и почему, никто не знал.
В эти дни это не обсуждалось... кроме Слэйда, который во всем видел математические закономерности.
Он был легендарен своим скептицизмом. Он не верил абсолютно ни во что.
Когда кто-то помогал ему, он сомневался в его мотивации. Когда дул попутный ветер, он видел за ним встречный шторм. А когда провидение благоволило экипажу, он подозревал, что в этом есть какой-то умысел.
- В хаосе, - говорил он им, - есть все, кроме хаоса. Ничто в этом мире или за его пределами не происходит случайно. Вы можете быть уверены в этом. Возьмите любое произвольное явление или событие, расчлените его, раскройте его внутреннюю работу, и вы всегда найдете детерминированный набор уравнений. Не существует такого понятия, как случайное происшествие. Особенно, когда за кулисами работает высший разум.
- Или это просто может быть реликвия, которую очистило ветром, - сказал Риглер.
Слэйд улыбнулся.
- А это солнце, пылающее там, наверху... оно очень похоже на яйцо, но уверяю вас, что это не яйцо, не блестящая монета и не корона заблудшего ангела. Смотрите не только на внешность, а подозревайте мотив.
Млика начала беспокоиться, как всегда, когда он говорил таким тоном.
Нури заметила, что в ее глазах было что-то похожее на страх. Слэйд был очень умным, но и откровенным параноиком.
- Панг, - сказала она, - посади нас. Нам лучше зафиксировать - случайно это или нет.
Челнок опустился, и Млика перевела взгляд с надежных, уверенных глаз Нури на пугливые глаза Риглера. В конце концов, она посмотрела на Слэйда. И то, что она увидела, испугало ее.


На земле коробка вызывала еще большее недоумение. Казалось, в ней не было никакого смысла: она просто была там. Не было никакого пути внутрь. Никаких отверстий или швов, никаких внешних механизмов или выступов. Она была гладкой и идеально четырехугольной. Похоже, она была сделана из металла, но сканер не определил, из какого именно.
Они ходили вокруг нее по жаре, попивая воду из своих фляг, создавая тщательную видеозапись, которая будет отправлена в Агентство для дальнейшего изучения. Это заняло у них почти девяносто минут под палящим солнцем.
- Ничего особенного, - сказал Риглер. - Она не служит никакой цели. С таким же успехом это может быть дверной упор или пресс-папье.
- Но, даже у них есть цель, - заметил Слэйд.
- Итак, по-вашему, что это такое? - спросил Панг.
Слэйд рассмеялся.
- У него есть цель, даже если мы не можем предугадать ее традиционным способом. Очевидно, что ее изготовили, и те, кто это сделал, знали о ее использовании. Нечто подобное не было сделано и размещено в этом месте без всякой причины.
- Может быть, причина абстрактна, - предположила Млика. - Знаешь, может быть, у нее есть какая-то ритуальная или религиозная цель. Этого никогда не понять без понимания культуры, которая еe создала.
Риглер вытер пот со лба.
- О, Боже. Теперь ты говоришь как Слэйд.
- Не обращай на него внимания, - сказал Слэйд. - У тебя хорошо работающий мозг, не позволяй ему испортить его присущей ему обезьяньей простотой.
- Да, пошел ты, - сказал Риглер.
- Хорошо, хорошо, - сказала им Нури. - Здесь жарко и сухо. Нам некомфортно и мы становимся раздражительными. Давайте вернемся к шаттлу. Пусть руководители Агентства разберутся с этим.
- Я только "за", - сказал Панг.
Его рубашка цвета хаки прилипла к спине от пота. По его лицу скатывались бисеринки пота. Они были похожи на капли дождя.
Нури сказала:
- Извини, Слэйд. Я вынуждена согласиться с Риглером. У этой структуры нет цели.
- Но она есть.
- Аргументируй.
- Ну, посмотрите на нас. Мы здесь, не так ли? Мы приземлились, потому что были заинтригованы. Мы ходили вокруг нее, потому что нам было любопытно. Она притянула нас к себе, как мотылька.
- Парень просто псих, - сказал Риглер. - Даже не слушайте его.
Нури вела их дальше, пока они не вернулись в переднюю часть бокса, а шаттл не оказался в тридцати ярдах от них, вокруг него мерцали тепловые волны. Она была уверена, что душ и хорошая еда на "Новом Горизонте" приведут их в порядок. В полдень здесь было чертовски жарко. От жары мозги закипали в черепе.
Они отправились к челноку, но Млики с ними не было. Она смотрела на коробку с почти мистическим благоговением, словно это была святая реликвия.
- Пойдем, - сказала ей Нури.
Она оглянулась.
- Она... она открыта. Здесь есть отверстие.
Они торопливо двинулись к ней. Может быть, она была в полуобморочном состоянии от жары. Нури хотела в это верить. Но когда она подошла, то увидела это. В боковой стенке коробки было идеально круглое отверстие.
- Раньше его там не было. Мы смотрели, - Риглер продолжал качать головой. - Это бессмысленно. Раньше здесь ничего не было, а потом появилось. Не было никакого отверстия, и вдруг оно появилось.
- Может быть, в этом есть весь смысл, - сказал Слэйд.
- Какой? - спросила Нури.
Слэйд стоял на коленях рядом с Мликой. Они заглядывали в отверстие. С помощью света они увидели туннель, который вел во внутренности этой штуки.
Он прочистил горло.
- Вы просите меня вынести суждение о непредсказуемой системе. Я не могу. То, что мы хотим знать, находится там, внутри. Мы должны исследовать ее, чтобы найти наш ответ.
- Я туда не пойду, - объявил Риглер.
Нури кивнула. Она вышла на канал "Нового Горизонтa" и сообщила о находке и ее местонахождении. В то же время она намеревалась исследовать еe.
- Слэйд? Млика? Вы идете со мной, - сказала она. - Панг? Ты останешься здесь с Риглером. Давайте возьмем несколько фонарей с челнока и посмотрим.
* * *
Туннель внутри был невелик: им пришлось проползать в него на локтях и коленях. Он шел по прямой линии на протяжении тридцати или сорока футов, затем отклонялся влево, вправо, поднимался под небольшим уклоном и снова опускался. И там он открывался в большую прямоугольную комнату.
- Пусто. Ни черта нет, - сказала Нури. Она начинала разочаровываться в этом. - Мне платят не за то, чтобы я ползала по инопланетным реликвиям. Это пустая трата времени.
- Как же так? - спросил ее Слэйд.
Она продолжала светить фонариком вокруг. Все стены, пол и потолок были сделаны из того же стеклянистого черного материала, который мог быть металлом, пластиком или композитом, кто знает? Блестящая, гладкая, как и сама коробка, комната, казалось, не имела никакого назначения.
- Здесь ничего нет, - сказала она ему. - Ни останков, ни инопланетян, ни признаков того, что здесь кто-то был. Комната без какой-либо видимой цели.
- Но, опять же, оно привлекло нас, не так ли?
- Да, и мы обнаружили пустую комнату в этой реликвии.
- Не, реликвия, капитан. Машина. Это, должно быть, машина.
Она просто уставилась на него.
- У машин есть цель, Слэйд. У этого места нет цели.
- Но она есть. Оно заинтриговало нас, заинтересовало. Оно заставило нас прийти сюда, чтобы мы могли найти ему практическое применение. Разве ты не видишь? Оно привлекло нас.
- Для чего?
- Вот это я и пытаюсь определить.
Млика не вмешивалась. Она проработала в Агентстве всего три года.
Она не считала, что находится в таком положении, когда можно вмешиваться в то, о чем спорили бывалые специалисты. Единственная причина, по которой она получила назначение нa 18-Скорпионов D, заключалась в том, что никто с большим стажем не хотел туда. Они были слишком далеко. Это был дерьмовый мир на самом дерьмовом внешнем краю известного космоса.
Дальше была чернота великой неизвестности.
И чем дальше, тем меньше поддержки, и тем опаснее, - думала она, играя светом на потолке.
Если возникнет чрезвычайная ситуация, земному кораблю понадобится десять месяцев, чтобы добраться сюда от ближайшей колонии. На D не было ничего даже отдаленно интересного. Ни инопланетной культуры, которую можно было бы изучать. Никаких артефактов. Ничего, кроме камней и песка, жуков, колючего кустарника и еще камней.
В южном полушарии были горы, густые леса и болота больше, чем в Техасе. Это также была оранжерея ядовитых растений и смертельных патогенов. Там шли агресивно-разъедающие дожди и водились огромные хищники, плюющиеся ядом игольчатые пауки, и червь-паразит, считающий человеческий мозг деликатесом. "Новый Горизонт" посылал туда беспилотники для изучения и сбора, но людей - никогда. Агентство и так потеряло слишком многих.
Тем не менее, ей хотелось, чтобы хоть раз она могла...
Черт!
- Еще одно отверстие, - крикнула она остальным. - Смотрите! Я просто стояла здесь и... и оно открылось, словно глаз.
Нури и Слэйд изучали комнату с другой стороны. Она была очень похожа на ту, в которой они находились, за исключением одного: из пола поднималось нечто вроде проволочного каркаса, а на нем висела желтая каска.
- На ней логотип "Нового Горизонта", - сказала Млика, направив на нее свой свет.
Слэйд кивнул.
- Да, "Новый Горизонт-2", если быть точным.
Нури вздохнулa.
- О, черт. Это нехорошо. Что онa здесь делает? Неужели экипаж уже исследовал эту штуку?
- Ты хочешь, чтобы я пошла за ней? - спросила Млика.
Нури заколебалась.
- Да... нет... я не уверенa. Мне не нравится мысль, что эта комната открылась и может снова закрыться, когда ты в ней.
- Но я не думаю, что это произойдет, - сказал Слэйд. - Мы попали сюда, чтобы найти этот предмет. Тем не менее, действуй осторожно. Машина активна. Она тикает, как часы.


Млика проскользнула туда без колебаний. Она рассеяла свой свет по сторонам.
- Похоже, здесь больше ничего нет. Только каска. Правда, потолок здесь ниже. Подождите, - oна направила свет на потолок. - Там какие-то стойки, как в клетке.
- Просто возьми каску, - сказала ей Нури.
Она взялась за нее. Ей пришлось очень сильно потянуть, чтобы освободить ее. Она была как будто намагничена.
- Вот. Получилось.
Она подняла ее, и тут же раздался стонущий звук, похожий на звук металла. Стойки, которые она видела на стене, с грохотом опустились вниз, поймав ее в ловушку. Мгновенно раздался хруст, жидкий звук и ее хрюканье.
Вот и все.
Казалось, все произошло одновременно.
- МЛИКА!!! - закричала Нури, прыгая через отверстие и направляясь к ней.
Увидев ее вблизи, она отвернулась, прошла два или три фута, и ее вырвало.
К тому времени Слэйд уже был там.
Он довольно подробно изучил механизм и то, что он сделал с Мликой, хотя было очевидно, что он испытывал не меньшее отвращение, чем Нури. Стойки, о которых говорила Млика, на самом деле представляли собой U-образную скобу, подпружиненную. Когда она потянула каску на себя, пружина сработала. Из ее рта вырвался гейзер крови и тканей. Она влажно блестела на стене. Кронштейн опустился с невероятной силой, раздробив ее живот, извергая не только кровь изо рта, но и внутренности.
- Мышеловка, - сказал Слэйд, не обращая внимания ни на состояние Нури, ни на раздавленное тело перед ним. - Это проклятая мышеловка.
Именно в этот момент, когда пришло откровение, круглое отверстие, ведущее в другую комнату, закрылось с жужжащим звуком.
Они оказались в ловушке.


Снаружи Риглер и Панг жарились на жаре. Она была застойной, гнетущей. Они скрючились в тени коробки. Это давало им защиту от прямых лучей солнца, но не более того.
- Что мы должны делать, - сказал Риглер, - так это действовать по очереди. Один из нас остается здесь, а другой пережидает это в кондиционированном воздухе шаттла. По крайней мере, тогда мы оба не будем жариться.
- Нури сказала нам оставаться здесь, - сказал ему Панг. - Нам лучше не покидать наш пост.
- Послушай себя.
Панг пожал плечами. Он продолжал всовывать голову и плечи в дверной проем.
Там было намного прохладнее. Заманчиво.
- Мы можем переждать это там, - oн проверил сканером. - Там двадцать градусов по Цельсию. Комфортно.
Риглер проигнорировал его. Он снова попытался связаться с Нури. Ответа не было.
- Либо у них проблемы, либо наш сигнал не проходит.
- Возможно. Кто знает, из чего сделана эта штука? Может, гасит наш сигнал.
- Что ты делаешь?
Панг был уже внутри.
- О, Боже. Заходи сюда. Здесь так хорошо.
- Вот дерьмо. Я не пойду туда.
- Здесь прохладнее.
Риглер покачал головой, но не очень уверенно. Он чувствовал, как холодный воздух вырывается наружу. Это было, как стоять перед открытой морозильной камерой. Ощущение было чудесным. Он вдруг не смог придумать ни одной веской причины, чтобы остаться снаружи... на самом деле, он чувствовал непреодолимое желание зайти внутрь. Он не мог осмыслить это, да и не пытался.
Он проскользнул внутрь вслед за Пангом.
- О, Боже, вот это уже лучше.
- А я о чем? - сказал Панг. - Держу пари, чем дальше мы будем заходить, тем круче будет.
Риглер собирался сказать ему, что он сумасшедший, но в этом был смысл. Хороший смысл.
- Веди, - сказал он.
Пройдя двадцать футов, они даже не услышали, как за ними закрылась дверь.


Они находились в комнате с трупом Млики уже два часа. Не было ни входа, ни выхода.
Слэйд наблюдал, как Нури переходила от отвращения и ужаса к гневу. Она бушевала. Она пинала стены. Она сняла с пояса импульсник и выстрелила в сторону двери. Это не помогло. Импульс мог прожечь шесть дюймов закаленной стали, но из чего бы ни была сделана эта штуковина, он даже не нагрел ее. После этого она впала в истерику, кричала и вопила, истощая свой импульсник непрерывными вспышками. Затем она швырнула его в стену. Когда ее коммуникатор не смог связаться с остальными снаружи, она швырнула его тоже в стену.
В конце концов, она привалилась к стене и обхватила руками колени.
- Моя вина, - пробормотала она. - Это только моя вина. Я знала, что это плохая идея - приходить сюда. Я чувствовала это. И все же, я была обязана это сделать. Я проигнорировала свой здравый смысл и послушала тебя. Я должна была предугадать. Теперь Млика мертва, и это моя вина.
Слэйд не был оскорблен ее словами. Она обвиняла его, но это было неважно. Ей нужно было обвинить что-то или кого-то, и она обвинила его. Потому что она не понимала неизбежности ситуации. Если бы его там не было, она бы привела туда Млику, как и он. Металлический линг не может игнорировать притяжение магнита так же, как она не могла игнорировать притяжение коробки.
Да, да, - подумал он. - Тот, кто проектировал эту машину, прекрасно это понимал. Oни учитывали привлекательность неизвестного для человеческого животного.
- Мы вошли сюда, потому что хотели этого, - сказал он ей. - И потому, что оно хотело этого. В том, что произошло, нет ничего случайного. Небольшое изменение в начале приводит к радикальному результату в конце.
- О чем ты говоришь, черт возьми?
- Мы вошли в эту машину. Это было то изменение, которое мы произвели. Радикальным результатом стала смерть Млики. С этого момента мы будем притягиваться к определенному месту и времени внутри этого механизма. Там есть аттрактор, который влияет на нас.
- Аттрактор?
- Да. Если бросить шарик в долину, он осядет в самом низком месте, где гравитация и масса будут действовать. Это и есть аттрактор, - объяснил он. - Аттрактор в этой машине приведет нас в определенную точку во времени и пространстве.
- Теперь ты говоришь о судьбе.
Он сухо рассмеялся.
- Едва ли. Это математика, которая решает уравнение хаоса.
Она сдерживалась, и он знал это. Она хотела разорвать его и его теории в клочья. Ее профессионализм удержал ее руку от первого, а ее невежество остановило второе.
- Итак, если ты можешь предсказать все это с помощью твоего великого математического ума и сказать мне результат, то мы застрянем здесь навсегда или сможем выбраться?
Он покачал головой.
- Слишком много переменных. Мне нужно знать точные начальные условия этой системы, в которой мы находимся. Без этого нет никакой предсказательной силы.
Он не сказал ей, что исход наверняка будет таким же, как у Млики. Это было неизбежно. То есть, если машина была создана для их уничтожения. Если бы это было просто для того, чтобы проверить их интеллект, как крыс в лабиринте, то результат был бы потенциально другим.
- Другими словами, ты понятия не имеешь, - сказала Нури более чем с легким презрением. - Ты, как обычно, разбрасываешься теориями, не имеющими практического применения.
Он заставил себя улыбнуться.
- Это ты так говоришь. Из хаоса возникнет упорядоченный эффект. Это само собой разумеется. Со временем мы увидим закономерность.
Нури выглядела так, словно готова была наброситься на него... затем открылся дверной проем.
Tолько он был не круглым, а треугольным. За ним находился коридор, освещенный желтым свечением.
- Нас ждет наша судьба, - сказал Слэйд.
- А если я откажусь? Если я откажусь быть частью этого маленького эксперимента?
- Мы умрем здесь. Мы обезвожимся и умрем от голода. Возможно, сойдем с ума.
-Значит, мы становимся частью системы, хотим мы этого или нет?
- Капитан, мы стали частью системы в тот момент, когда вы решили приземлиться. Остальное - неизбежность.
Чувствуя себя, как побитая собака, она шагнула в дверной проем, и Слэйд обернулся.


Согласно показаниям хронометра на сканере, они находились внутри структуры уже шесть часов. Пангу трудно было в это поверить, но в какой-то степени это было легко. Первый час они ползали по проходу, ведущему в бокс, звали Нури и Слэйда, но обнаружили, что выхода нет.
Проход не вел назад. На самом деле, он никуда не вел... кроме как в себя.
У него не было ни конца, ни начала. Вперед, назад, все было одинаково.
Когда он наконец открылся, они попали в комнату, имевшую приблизительно яйцевидную форму. Это было лучше, чем в проходе, но не намного.
Мы в ловушке.
И нам незачем было туда входить, - подумал Панг, - разве что там было прохладно.
Но когда он сидел там, напротив него сидел Риглер, он не думал, что причина была именно в этом. Конечно, они вошли сюда из-за жары, но это не заставило их отправиться исследовать проход. Что-то другое заставило их. Только он не знал, что именно. В то время это было побуждение - он просто должен был это сделать. Но теперь все было туманно.
Что сказал Слэйд?
Мы приземлились, потому что были заинтригованы. Мы ходили вокруг неe, потому что нам было любопытно.
- И мы вошли в неe, потому что должны были, - сказал Панг вслух.
- О чем ты говоришь? - спросил его Риглер.
- Просто размышляю вслух.
- Прекрати. Я получаю от Слэйда достаточно этих информационных отбросов. Нам нужно подумать, как мы будем выбираться отсюда.
- Я открыт для предложений.
Дверь, ведущая внутрь, закрылась, как только они повернулись к ней спиной. Если коробка хотела, чтобы они шли именно сюда, то она без труда этого добилась.
Риглер обвел взглядом окрестности.
- Ничего, ничего, ничего. Ни шва, ни трещины, ни отверстия, ни даже чертовой дырки. Как кто-то может сделать что-то подобное?
- Я не знаю.
- И как скоро закончится наш воздух, - сказал он, вытирая пот с лица. - Потому что, так и будет. Рано или поздно мы не сможем дышать.
- Может быть. Если в этом смысл этой комнаты.
- А какой еще может быть смысл? Если воздух не закончится, мы умрем от голода. Я не ел уже более двенадцати часов. Я умираю от голода.
- На голодание уйдут недели.
- Ты знаешь, о чем я.
Риглер продолжал колотить себя кулаком по колену.
- Ты когда-нибудь видел, как животное умирает от голода? Это неприятно.
Панг покачал головой. Он не хотел знать, видел ли Риглер такое на самом деле, почему и при каких условиях. Он решил, что лучше не знать.
Риглер молчал минут десять, потом сказал:
- Я все время думаю о еде. Не о помоях на аванпосте, не о том обезвоженном, переработанном, восстановленном дерьме, а о настоящей еде. Хорошей еде. Такая, какая была у нас в Чикаго, когда я был ребенком. Tы бы попробовал пиццу на сковороде. Боже мой, как она была хороша. Они готовили тесто прямо перед тобой. Домашний соус. Импортная моцарелла. Дровяная печь.
- Может быть, нам стоит поговорить о чем-нибудь другом, - сказал Панг, почувствовав, как заурчал его желудок.
- О чем, например? Блядь, я работаю с тобой на этой дерьмовой планете уже больше года и ничего о тебе не знаю. Я имею в виду, ты женат? У тебя есть дети? Какого хрена ты вызвался на это? D очень далеко. Я сделал это ради денег.
- Я сделал это ради науки.
Риглер издал ворчливый звук, как будто это была самая глупая вещь, которую он когда-либо слышал.
- Расскажи мне о своей семье. Что насчет твоей мамы? Она хорошо готовила? Моя мама точно хорошо готовила. И мой старик тоже.
Панг вздохнул.
- Как это все время возвращаться к еде?
Риглер рассмеялся.
- Я... я не знаю. Я пытаюсь не думать об этом, но чем больше я отбрасываю эту мысль в сторону, тем больше я о ней думаю. Эй... подожди. Ты чувствуешь этот запах? Скажи мне, что ты чувствуешь этот запах, - oн поднялся на ноги, нюхая воздух. - Жареный цыпленок! Боже, я чувствую запах шалфея и лимона. И... и картофель с маслом. Настоящее масло, как делала моя мама. И... черт, свежеиспеченный хлеб! Яблочный пирог и ванильное мороженое!
Пaнг был обеспокоен. Он продолжал думать обо всем, о чем говорил Слэйд, о том, что он выражал словами, и о том, на что он намекал.
Подумай! - сказал он себе, зная, что это никогда не было так важно. - Здесь есть какая-то закономерность. На улице было жарко. Kоробка предложилa вам прохладное место. Вы сходили с ума в лабиринте туннелей, и она дала вам эту комнату. Теперь Риглер голоден, и его манят запахи старомодного воскресного ужина.
- Я ничего не чувствую, - признался он. - Это у тебя в голове.
- Ты спятил.
Пaнг тоже начинал верить в это. Риглер был убежден в аромате еды. Он проследил его по комнате, остановившись у противоположной стене.
- Здесь! - сказал он. - Он самый сильный прямо здесь! Блин, у меня во рту все пересохло!
Он едва успел это сказать, как в двух шагах от него открылась круглая дверь. Прежде чем Панг успел подумать о том, чтобы остановить его, он вошел в нее.
- Быстрее! - крикнул он.
- Риглер, черт побери! Подождите! Оно играет с нами! Оно затягивает нас все глубже в лабиринт! Оно дает тебе то, что ты хочешь! Оно приманивает нас!
Но к тому времени он тоже прошел через дверной проем. У него не было выбора.
Он должен был следить за Риглером, который бежал по прямоугольному проходу, выходящему в большую комнату со сводчатым потолком. Там было светло. В центре стоял обеденный стол, уставленный канделябрами, сервировочными блюдами, тарелками, ложками и вилками. Хрустальными бокалaми.
- Видишь? Видишь? Как я и говорил! - сказал Риглер, возбужденно открывая сервировочные блюда. - Все здесь!
И так оно и было.
Жареный цыпленок был пухлым и подрумяненным, из него текли соки. Картофель сочился золотистым нектаром масла. Буханки хлеба дымились. Яблочный пирог был горячим из духовки, на нем была корочка из коричневого сахара и корицы. Здесь были кувшины с чаем со льдом, лимонадом и ледяной водой.
Панг схватил Риглера, прежде чем тот прикоснулся к чему-то из этого.
- Подумай, - сказал он. - Это ловушка. Нет, подожди. Просто остановись и подумай на мгновение. Ты должен увидеть, как странно все совпадает.
Риглер посмотрел на него так, словно хотел ударить его прямо в лицо. На мгновение в его глазах мелькнуло понимание, что во всем этом что-то не так, но потом оно исчезло. Он оттолкнул Панга. Он не то, чтобы не верил тому, что сказал Панг, он просто не хотел в это верить.
- Ну же, Риглер... пожалуйста, просто подумай головой. Тебя приманивают, а ты на это ведешься. Неужели ты этого не видишь?
- Заткнись, - сказал он.
Почти беззвучно он налил стакан лимонада. Кубики льда звякнули друг о друга. Он поднял стакан на уровень глаз.
- Пахнет хорошо, выглядит хорошо, - oн поднес его к губам и одним махом выпил половину стакана. - Ах, вкусно.
И правда, он выглядел восхитительно, когда по стеклу стекал конденсат.
Панг осознал, насколько пересохло его горло. Пока он наблюдал, Риглер налил стакан чая со льдом, едва не проглотив его целиком.
- Идеально.
Да, - хотел сказать ему Панг, - но лимонад, чай со льдом... это декорация. Это подчеркивает пир, о котором ты мечтал. Но это не пир, это приманка для крыс.
Конечно, он ничего этого не сказал, потому что то, что должно было произойти, было неизбежно. Сколько раз Слэйд повторял это? Что нельзя вмешиваться в неизбежность? Два плюс два должно получиться четыре, и в конце концов, независимо от вашего слабого вмешательства, это все равно произойдет.
Риглер с отвращением посмотрел на него. Он был крупным, решительным человеком и не потерпел бы никакого вмешательства. Как животное, он оторвал кусок куриной грудки и сунул себе в рот. Кожа была хрустящей, мясо сочным и нежным.
- Замечательно, - сказал он. Он сглотнул и улыбнулся. Никаких осложнений не было. Он воспользовался сервировочной ложкой и зачерпнул щедрую порцию картофеля с маслом. - Изумительно. Прямо как у мамы.
Все еще смакуя их во рту, он обмакнул толстый ломоть хлеба в маслянистый сок и отправил его в рот, жуя и наслаждаясь удивительным вкусом и текстурой на языке.
Вот тогда это и случилось.
Какой бы яд ни содержался в еде, это была троица - курица, картофель и хлеб должны были смешаться вместе, чтобы активировать его. На его лице появилось выражение ужаса, и он выплюнул ту еду, которую не успел проглотить. Он повалился на стол и стал безумствовать, задыхаясь и захлебываясь, сбивая тарелки и стаканы в сильных конвульсиях. Он упал на колени, согнулся и ударился об пол.
Но на этом все не закончилось.
У него началась серия клонических судорог: ноги крутились, словно на велосипеде, руки и тело бились об пол. Пока Панг наблюдал, его тело раздувалось, как будто в него накачали гелий. Оно расширялось, как баллон, молния его комбинезона распахивалась, пуговицы лопались. Его лицо стало синюшно-фиолетово-зеленым, выпученные глаза стали цвета спелых помидоров. По мере того, как он бился в конвульсиях, из его рта с бульканьем и клокотанием вырывалось огромное количество слизистой желтой пены. Его тело разрывалось, и все больше и больше вытекало из него, как икра в бурлящих лужах. Он приподнял голову на дюйм или два, и большой пузырь крови расширился у его рта, а затем лопнул.
Он упал в свои анатомические отходы, вздрогнул и затих.
Вот так. Так он умер.
Панг к тому времени совсем потерял рассудок. Он бы закричал, если бы его голос не был зажат глубоко в горле. Он побежал в другой конец комнаты, и волшебная, но, конечно, не такая уж и волшебная дверь открылась, и он прошел сквозь нее.
Потому что, именно так работала машина.


- Вы не видите закономерностей, капитан, формирующихся вокруг нас. Tы не понимаешь, что свобода воли, которой ты так дорожишь, не является частью большой программы, - сказал Слэйд. - Tы считаешь, что определяешь свою судьбу сознательными решениями, но это не так. Tы следуешь заданному аттрактору, который ведет тебя к этой окончательной неизбежности. Уравнение приведет к фиксированной сумме, потому что, хотя оно и кажется хаотичным, это не хаос, а совершенно логичная математика, чистая и непорочная.
Нури отказывалась смотреть на него. Она не хотела слышать о повестке дня.
Ее тошнило от его теоретических выкрутасов. Он отказывался учитывать выбор. Это была неизвестная и невычислимая переменная.
Перед ними была яма тьмы. Они стояли на двухметровом выступе, уходящем в нее. В сорока футах через яму был еще один выступ. За ним было то, что они искали: дверь, ведущая обратно в пустынные пустоши планеты. Нури чувствовала запах сухости и жара. Им нужно было только добраться до другого уступа, и средство передвижения было предоставлено - металлический шест, не больше лопаты, соединял два уступа. Оставалось только перебраться.
- Я могу перебраться через него за пару минут, - сказала она.
- Нет, ты не можешь этого сделать. Как я могу заставить тебя образумиться? - спросил ее Слэйд. Это было так элементарно, так очевидно для него. - Машина выдает схему, и мы следуем ей, как капля воды следует за трещиной. Нас тянут в заранее намеченном направлении к центральному аттрактору, делая очевидные, рассчитанные выборы.
- Хватит, ладно?! Достаточно! Мы не в лекционном зале и не в лаборатории теоретической физики.
Она продолжала светить своим светом вниз. Безумие. Казалось, будто свет включается сам по себе. Физика была искажена в этой чертовой коробке.
- Мы здесь в ситуации выживания. Мы должны действовать соответственно.
- Именно это я и пытаюсь до тебя донести. Основные человеческие инстинкты выживания уже учтены в этом. Вот почему нам предлагают то, чего мы хотим больше всего - выход. Если ты выбираешь этот путь, то у тебя не больше свободы воли, чем у реки, влекущейся по руслу оврага к своему аттрактору - озеру.
- Так что ты хочешь, чтобы я сделала? - спросила она его, все больше злясь. - Остаться здесь и голодать? Умереть, чтобы расстроить машину?
- Да... нет... возможно. Если мы отрицаем базальный аттрактор, мы становимся радикальными переменными. Машина может принять, что мы разумные существа, а не инстинктивные животные. Это нарушит кривую и выведет уравнение из строя. Следовательно, она обойдется без нас. Другими словами, покажет нам дверь.
Нури медленно вдохнулa и выдохнулa.
- Я пересекаю этот шест, Слэйд. Прими это.
Он прислонился спиной к стене.
- И ты пойдешь на смерть.
- Я иду.
Это было бессмысленно, и он знал это. Она никогда не прислушается к голосу разума. Если она не могла понять, как смехотворно очевиден и случаен этот простой путь к свободе, значит, она потеряла разум. Коробка была мышеловкой, а она действовала бездумно, как мышь. Для нее не было никакой надежды.
Она взобралась на шест.
- Когда я доберусь до другой стороны, ты сможешь перебраться, - сказала она ему.
- Но ты не дойдешь до другой стороны.
- Заткнись.
Она прошла примерно половину пути и остановилась. Она крепко ухватилась за шест.
- Он сдвинулся, - сказала она. - Шест сдвинулся.
Слэйд ничего не сказал. Он устал от разговоров, устал от попыток внушить здравый смысл кому-то бессмысленному по своей сути. Ее поведение было предсказано машиной и учтено в уравнении. Она не могла избежать своей судьбы; она была предопределена нелинейной динамикой, только она была слишком глупа, чтобы понять это.
- Слишком поздно, - сказал он. - Мне жаль.
Шест задрожал, затем втянулся и упал. Нури с криком упала в черноту под собой. Раздался всплеск, и ее крики стихли, уходя эхом в пустоту. Ему не нужно было видеть, что там внизу, чтобы понять, что она упала в чан с какой-то едкой жидкостью, неизвестной кислотой, которая уже превратила ее в скелет.
Шест вернулся наверх, удлинился и соединил два уступа.
Он стоял там некоторое время. В конце концов, он сказал:
- Я не буду его использовать. Нет никакого смысла продолжать это.
Коробка, казалось, согласилась. Он открыл другую дверь и шагнул в нее.


Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он нашел Панга, точно так же, как было решено, что он найдет его. Для этого была причина. Он знал это очень хорошо.
- Мы должны быть осторожны во всем, что делаем, - сказал он ему. - Мы должны тщательно обдумывать свои действия.
Панг сказал:
- Еда была отравлена. Я сказал ему, что так и будет. Он захотел ее, они дали ему, и он сожрал ее, как крыса. Он набил себя ею.
- А почему бы и нет? Обжорство было в его натуре, и машина это понимала. Он был легко предсказуем. Мышеловка для Млики. Крысиная приманка для Риглера. Кислотная ванна в бассейне для Нури. Каждому предлагалось то, от чего они не могли отказаться. Они не думали, они действовали.
У Слэйда возникло ощущение, что Пангу это тоже не понравилось. Он был низведен до состояния животного страха. Его мыслительные процессы были нарушены. Он больше не был разумным.
Они прошли по проходу некоторое расстояние. В конце концов, конечно, он открылся в комнату. Там они обнаружили дверь, ведущую наружу. Она была очень похожа на ту, что вела внутрь - круглое отверстие. Свобода была в нескольких футах от них.
- Нам это удастся? - спросил Панг.
- Конечно, нет, - ответил Слэйд. - Это приманка.
- Но она прямо здесь, - Пaнг приблизился к нему на расстояние фута. - Я мог бы нырнуть прямо через неe за долю секунды, - oн уставился в пустынный мир, облизывая губы, как голодный человек. - Я буду быстрым.
- И мертвым.
- Откуда ты знаешь?
- Я не знаю. Но, судя по всему, сбежать будет не так просто.
В этот момент Слэйд понял, что Панг находится в очень опасном месте. Его разум понимал всю глупость того, что он задумал, но его животное влечение видело лишь свободу от кошмара.
- Уходи оттуда, - сказал Слэйд. - Пожалуйста, Панг. Не будь дураком.
И казалось, что он собирается отступить, но потом бравада взяла над ним верх, и он бросился в проем. Он успел пройти примерно половину пути, когда молниеносное лезвие гильотины пронзило его насквозь, разрезав на две части. Его верхняя половина жила несколько мгновений, корчась на песке, как умирающий червь. Затем дверной проем закрылся.
Слэйд отвернулся от крови и резни.
- Покажи мне другой дверной проем, - сказал он. - Покажи мне то, что ты хочешь, чтобы я увидел.
Треугольная дверь открылась, и он шагнул в нее, еще глубже в коробку. Он изо всех сил старался не испугаться, но это было нелегко.
Он был последним. Весь экипаж шаттла был мертв. Может быть, он и не был близок ни с кем из них - да что там, он знал, что в хороший день они находили его раздражающим, - но он действительно и искренне заботился об их интересах. Он чувствовал их потерю, и это причиняло ему боль. По обычным причинам и из-за того, что их смерти можно было избежать.
Его интеллект помог ему прожить так долго, но будет ли этого достаточно?
Как скоро он превратится в бессловесное животное? Сколько времени пройдет, прежде чем он тоже впадет в отчаяние?
Проход вел все дальше и дальше. Он осознал, как сильно хочет пить, как голоден и, что еще важнее, как истощен физически и умственно.
И как раз в это время он нашел комнату. Она была длинной и прямоугольной. К стенам были прилеплены тела, сморщенные серые твари, мумии с отвисшими челюстями и цепкими руками. Это был экипаж "Нового Горизонта-2". Они все были там, прикрепленные к стенам.
- Мухоловка, - сказал он. - Конечно.
Один из них прилип к стене, затем другой и третий. Другие пытались помочь им, но тоже застревали, пока весь экипаж не оказался в ловушке. Коробка безупречно предсказала поведение людей - они будут продолжать пытаться освободить друг друга, пока все не окажутся в одинаковом положении.
На полу валялся чей-то ботинок. Он был прижат к стене.
Как бы сильно он ни тянул, он не мог освободить его. Его мысли вернулись к уроку истории в колледже, где они изучали поп-культуру 20-го века. Там был продукт, который они все в то время находили довольно забавным. Он назывался "Мотель для тараканов", и его фраза звучала так: "Тараканы заселяются, но не выселяются". Простая клеевая ловушка. И коробка была по сути тем же.
- Нас не ждут в этой части галактики, - сказал Слэйд вслух.
В этом и заключалось назначение коробки: сдерживать паразитов. Аллегория была очевидна. Спасало то, что был выход, если вы были достаточно умны, чтобы найти его.
- Уравнение решено.
Дверной проем открылся, и он вышел в пронизывающую жару 18-Скорпиона D. Коробка снова закрылась. Люди здесь были не нужны. Они были паразитами для того, кто или что бы ни покинуло коробку, заражая галактику планета за планетой. Но они продолжали прибывать и умирать.
Слэйд знал, что это единственная константа в уравнении.
- Кто-то построил самую лучшую мышеловку, - сказал он, направляясь к шаттлу.