«Красные зубы» Вик Керри

Доктор Стэнфорд стоял возле черного входа в отделение неотложной помощи и докуривал сигарету. Над верхушками сосен, окаймляющих небольшой рощицей заднюю сторону больницы, сияла полная луна. В такие ночи, как эта, он был счастлив, если выпадала возможность выкурить штучку «Мальборо». И еще одна бы не помешала, чтобы расслабиться. Он взглянул на часы. В лунном свете циферблат был достаточно хорошо различим. От пятнадцатиминутного перерыва оставалось еще минут пять — успеет. Он вытряхнул в ладонь сигарету, и в мягкой пачке с золотыми буквами осталось еще две штуки. Но не успел он поднести сигарету к губам, как задняя дверь распахнулась.
— Идемте, вы нам нужны. — В проеме показалась голова Мередит, старшей медсестры.
— Дай хоть докурю.
— Вы еще не закурили, а у нас там завал. Только что привезли очередную травму.
Стэнфорд сунул так и не зажженную сигарету в карман своего медицинского халата. Затем бросил в рот мятное драже и направился назад в приемный покой. Едва он переступил порог, как на него обрушился шум аппаратов и хлопочущего персонала. С самого начала его ночной смены в отделении стояла суматоха — типичная для полнолуния. В ординатуре ему почти всегда выпадали дневные смены. На нынешней же работе он впервые оказался в должности настоящего врача. Ночные дежурства — это лучшее, на что он пока мог рассчитывать, и сегодняшняя ночь мало чем отличалась от всех прочих. Вслед за Мередит он подошел к сестринскому посту. Медсестра перегнулась через стойку и взяла металлическую папку-планшет с несколькими цветными листками. Он пробежался взглядом по списку пациентов. Один из главных минусов работы в неотложке: никогда не знаешь, кого и с чем привезут.
— Не вижу имени.
— Зовите его Джон Доу, — сказала Мередит. — Имени нет. У пациента то ли психическое расстройство, то ли бред, в общем, что-то в этом роде.
— А при чем тут травма?
— Он весь в крови, а объяснить, откуда она, не смог. Возможно, черепно-мозговая.
— Источник кровотечения нашли?
— Не знаю. Я его толком не осмотрела, очень уж спешили сдать. Его копы привезли. Сказали, если они вам понадобятся, то вернутся, но у них, похоже, тоже ночка выдалась еще та.
Стэнфорд посмотрел на номер койки и направился к палате 2В. Из-за занавески вышла медсестра. Она несла поднос с различными приспособлениями для забора крови. С края подноса свисало несколько пар перчаток. Стэнфорд схватил одну и натянул на руки. Отодвинул занавеску настолько, чтобы лишь протиснуться в крохотную палату. На наклонной больничной койке сидел мужчина. На его черной футболке темнели пятна — судя по всему, кровь. Потрепанные джинсы были перепачканы определенно ею. Борода его выглядела так, будто за ней уже очень давно не ухаживали. Дикие волоски торчали в разные стороны, словно звериная шерсть.
— Что с вами случилось? — спросил Стэнфорд.
— Кровь не моя, — поспешно и взволнованно выпалил незнакомец. — Я пытался им объяснить, но они не хотели меня слушать.
— Так чья же это кровь? — Доктор дотронулся до его предплечья и повертел руку в поисках травмы.
— Не знаю.
— Как вас зовут?
Голова мужчины крутилась по сторонам, словно птица в клетке. Он склонил голову набок и уставился на врача, будто бы не понял вопроса.
— Не знаю.
Стэнфорд продолжил осмотр. На шее Джона Доу ран также не обнаружилось. Голова была на вид цела, несмотря на слипшиеся от крови пряди волос. Он посмотрел мужчине в глаза. С ними что-то было не так. Слишком маленькие веки. Стэнфорд сделал шаг назад и понаблюдал за пациентом. Когда Джон Доу моргал, веки закрывали глаза не полностью. Затем он обратил внимание на кисти рук. Пальцы были скрючены, отчего руки походили на трефы с игральных карт.
— Что у вас с глазами?
— Со зрением у меня все в порядке.
— У вас веки не смыкаются при моргании. Закройте глаза.
Мужчина послушался. И в самом деле, в щелочках между веками виднелись белые полоски. Джон Доу снова открыл глаза и закашлялся. Губы натянулись, и под седеющими усами показался рот. Зубы в нем блеснули красным.
— Приподнимите, пожалуйста, губы, — попросил Стэнфорд.
Скрюченные шишковатые пальцы Джона Доу ухватились за губы и оттянули их. Стэнфорд снова подошел к пациенту и склонился над ним, чтобы разглядеть получше. И действительно, два передних зуба были оранжево-красного цвета. Клыки же — не такими яркими, однако все того же ржавого, почти кровавого оттенка.
— Я оборотень, — заявил Джон Доу.
Он сказал это таким тоном, будто констатировал факт.
— Что? — Стэнфорд едва не выронил планшет.
— На мне кровь моей жертвы. В полнолуние мне приходится есть человеческую плоть. И без крови я не могу. Непреодолимая жажда.
— Не бывает никаких оборотней. Думаю, у вас галлюцинации или что-то в этом роде. Кровь на анализ у вас взяли при поступлении. А мочу?
— Да. Говорю вам, я убил женщину и сожрал ее печень. Полная луна так влияет на меня.
— Сейчас я отойду, нужно узнать результаты ваших анализов. Вернусь через несколько минут.
Стэнфорд скользнул за занавеску. Планшет он положил на стойку. Все казалось каким-то бессвязным. После общения с сумасшедшими он всегда так себя чувствовал. Еще в колледже ненавидел практику в психиатрии. Душевнобольным в неотложке не место.
За сестринской стойкой стояла Мередит.
— Результаты анализов пациента из 2В готовы? — спросил доктор.
— Кровь еще в лаборатории, а мочу я пока не посылала, — ответила Мередит.
— Почему?
— Хотела, чтобы вы сперва сами взглянули.
Медсестра поставила рядом с планшетом пластиковый контейнер для анализов, наполненный клюквенного цвета жидкостью. Стэнфорд взял баночку и стал рассматривать. На просвет жидкость оказалась мутной, но не совсем непрозрачной. Он сел на табурет возле стойки и слегка взболтал образец. Он лишь однажды видел мочу такого цвета: она была не то с большой примесью крови, не то взята у пациента после химиотерапии. Жидкость перемещалась внутри банки без каких-либо помех и не оставляла следов на пластике, хотя этого можно было бы ожидать от мочи с таким количеством крови. Он открутил крышку и принюхался. Едкий, кислый запах мочи заполнил не только его ноздри, но и окутал все вокруг.
— Закройте крышку, — сказала Мередит. — А то здесь опять все провоняет. Мы только все проветрили.
— Ладно, отправь в лабораторию несколько пробирок. Мне нужны результаты анализа на наркотики. Что-то с этим парнем не так, и я хочу знать, чем он напичкан.
Мередит взяла банку. В отверстие в крышке поместила горлышко маленькой пробирки. В пробирку потекла красновато-пурпурная жидкость.
— Он так ничего и не вспомнил?
— О нет, он вспомнил кое-что крайне важное. Он у нас, оказывается, оборотень.
Медсестра косо посмотрела на него. Стэнфорд прекрасно знал, о чем она подумала.
— Через пятнадцать минут будет готово. — Она держала в руках две пробирки.
— Хорошо. А я пока пойду, выпишу парочку серебряных пуль — так, на всякий, — неуклюже пошутил Стэнфорд. — Говоришь, его привезли копы. А они случайно не упоминали в приемном покое о трупе женщины, рядом с которым его нашли? А то он утверждает, что убил какую-то женщину и съел ее печень.
— Сказали, что он бредит, — ответила Мередит. — Что более чем очевидно.
Стэнфорд подошел к автомату для распределения медикаментов. После нескольких щелчков по клавиатуре открылась ячейка с маленьким лекарственным флаконом с надписью «Геодон». Доктор взял флакон, шприц и положил их в карман халата. Этой ночью они могут пригодиться.
Когда Стэнфорд вернулся в палату, Джон Доу сидел на койке, уставившись в потолок. Пациент посмотрел на него. Что-то в его взгляде изменилось с тех пор, как доктор его оставил. Джон Доу словно весь кипел.
— Анализы пока не готовы, но я решил еще раз вас осмотреть.
Стэнфорд стал изучать руку пациента, на которую в первый раз не обратил внимания. Те места, где кожа не скрывалась под рукавом, выглядели нормально. Доктор закатал рукав пациента, чтобы обнажить плечо. От локтя и выше на коже виднелось несколько свежих красных очагов. Он дотронулся до них пальцем, но пациент даже не вздрогнул.
— Как давно у вас эти пятна?
— Не знаю. Недавно. — Слова прозвучали отрывисто, злобно.
— Еще есть?
— Все ноги ими усыпаны. Они появляются после трансформаций. Наверное, в этих местах кожа рвется, когда я обращаюсь в волка.
Стэнфорд опустил рукав Джона Доу и задрал штанину. Действительно, на ноге обнаружилось еще несколько таких же ран. Кроме того, волосы на ноге местами отсутствовали клочьями. Будь пациент собакой, Стэнфорд диагностировал бы у него чесотку. А что, если Джон Доу и впрямь оборотень? Нет, Стэнфорд не настолько глуп. Если бы кто-нибудь узнал, что эта мысль просто промелькнула в его голове, его тут же обвинили бы в непрофессионализме и засомневались бы в его умственных способностях. А что может быть хуже для молодого доктора?
— Вы не оборотень. Их не существует.
— Существуют, и я один из них. — Изо рта Джона Доу при каждом слове брызгала слюна. С подбородка стекала пенистая струйка. Губы как будто слегка отодвинулись, отчего красные зубы сильнее бросались в глаза. — Луна вот-вот достигнет пика на небе, я это чувствую. Мне надо убираться отсюда, пока не случилось ничего плохого.
— Ничего плохого не случится. Вам нужно просто успокоиться. Сейчас медсестра даст вам лекарство, оно поможет.
— Вы пожалеете об этом.
Покачав головой, Стэнфорд вышел из палаты. За занавеской стояла Мередит. Она протянула врачу несколько листов бумаги. Тот пробежался по ним глазами. Сверху лежали результаты теста на наркотики. Отрицательные на все виды наркотических веществ. Следующие несколько страниц сообщали результаты прочих анализов крови. Единственным отклонением был низкий уровень железа.
— Анемия, красная моча, очаговые поражения кожи, психоз — и при этом ни следов наркотиков, ни признаков инфекции. — Он задумался на секунду. — Дай ему десять кубиков галоперидола, два лоразепама и один бензатропина. Я пойду покурю и подумаю, что с ним делать. Вернусь через несколько минут. Если будет дебоширить, мягко зафиксируй его.
Он прошел через шумное отделение неотложной помощи к задней двери. Ночной воздух обрушился на него прохладой. Еще не успела закрыться за ним дверь, а сигарета уже торчала у него изо рта. Поджигая ее, Стэнфорд посмотрел на ночное небо. Луна почти достигла своего зенита. Запах дыма заполнил ноздри, но то был дым не от его сигареты. Более крепкий, густой. В темноте поблизости замерцал оранжевый, как полная луна перед осенним равноденствием, кончик сигары.
— Беспокойная ночка?
— В полнолуние всегда так, — ответил Стэнфорд, уже зная, что сигара принадлежит главврачу больницы.
Его собеседник сделал шаг вперед на освещенное луной место. Дым окружил Стэнфорда кольцом, и он вынул изо рта свою дешевую сигарету.
— Что сегодня интересного? — спросил тот, другой.
— Один пациент утверждает, будто он оборотень. Хочет, чтобы я выписал его прежде, чем он успеет перевоплотиться.
Главврач кивнул. Тлеющий кончик сигары качнулся, словно предупреждающий сигнал.
— Ну, на то оно и полнолуние. С психиатром консультировались?
— Велел медсестре вколоть больному галоперидол. По его словам, раньше приступов психоза не было, но кто его знает.
— Психоза?
— Очевидно, да. Плюс красные зубы и моча цвета клюквенного сока. На теле сыпь в тех местах, где у него якобы вырастает волчья шерсть, и пальцы скрючены вовнутрь.
— Порфирия.
— Что?
— По симптомам похоже на порфирию. Генетическое заболевание, чрезвычайно редкое, врач в приемном покое скорой помощи, такой вот, как вы, за всю жизнь столкнется с этим только раз. Так что можете добавить себе значок на ленту заслуг. Фантастическое везение для начинающего врача.
— И все симптомы сходятся? — Стэнфорд бросил сигарету и растоптал ее.
— Хотите — верьте, хотите — нет, но все, включая уверенность в том, будто он оборотень. Порфирия считается одним из научных объяснений фольклора об оборотнях и вампирах. Идите, спросите у него, не обжигает ли его солнечный свет. Если да, то вы имеете дело с порфирией.
Стэнфорд покрутил название болезни в голове. Он должен был помнить это слово из медицинского университета. Наверняка кто-то из профессоров упоминал об этом заболевании, особенно под Хеллоуин, когда это как никогда актуально.
— Спасибо, так и сделаю.
— Расскажете мне потом, что из этого выйдет. Буду ждать.
Стэнфорд не стал тратить время на дальнейшие расшаркивания. За те несколько минут, что он пробыл здесь, ритм отделения неотложной помощи ничуть не изменился. Медсестры сновали между палатами. Он вернулся к палате 2В. Джон Доу не лежал больше в постели. Он сидел с таким видом, словно проглотил стальной прут и был готов сорваться с места в любую минуту. Жилистые мускулы ходили ходуном под кожей предплечий. Взгляд метался из стороны в сторону.
— Ну как, успокоились немного? — спросил Стэнфорд.
— Нет, конечно. Луна почти на пике. Я это костьми чувствую. Выпустите меня отсюда сейчас же.
— Сестра сделала вам укол?
— А толку? Он не остановит превращение. — Пациент почесал руки.
— Прошу вас, вернитесь в постель. Мне нужно, чтобы вы ответили еще на пару вопросов. А после этого я вас отпущу.
Голова Джона Доу дернулась в сторону Стэнфорда. Взгляд его оставался диким. Он кивнул и лег на койку. Мышцы его рук то напрягались, то расслаблялись, так же, как и желваки. Стэнфорд пожалел, что пообещал отпустить его после опроса; пациенту явно требовалась госпитализация в психиатрическое отделение. Доктор уже и не помнил, когда в последний раз он видел кого-то со столь выраженным бредом и паранойей.
— Спрашивайте. — Это слово едва протиснулось сквозь крепко сжатые зубы.
— Вы страдаете от болезненной чувствительности к солнечному свету?
— Что за идиотский вопрос? Конечно, страдаю. Как и все оборотни. А как вы думали, почему мы трансформируемся только по ночам?
Голова Джона Доу резко дернулась влево. Он принялся чесать предплечье еще более остервенело. Стэнфорд инстинктивно сунул руку в карман и нащупал пузырек «Геодона». Надо было сразу приготовить лекарство, прежде чем снова подходить к пациенту.
— Думаю, вы страдаете от заболевания под названием порфирия.
— Это означает оборотничество?
— В некотором смысле да, так и есть.
— Наконец хоть кто-то мне поверил. Ну так что, отпустите меня, пока я не заразил никого здесь этой моей порфирией?
— Мне нужно подготовить выписку. — Стэнфорд лгал. На самом деле он собирался вызвать психиатра и перевести этого человека в психиатрическое отделение для оценки его состояния. Джон Доу поймет это только тогда, когда увидит Стэнфорда с тремя крупными санитарами. — Займет всего несколько минут.
— Не факт, что у вас есть столько времени. — С верхней губы Джона Доу на подбородок стекала ниточка слюны.
Стэнфорд выскользнул из палаты и вернулся на сестринский пост. Мередит сидела у телефона.
— Ну что, укол подействовал? — спросила она.
— Нет. Стало только хуже. Позвони психиатру, я сам с ним переговорю, и вызови трех санитаров покрупнее. Придется перевести нашего Джона Доу в психиатрическое отделение.
Мередит набрала несколько цифр на телефоне и протянула трубку Стэнфорду. Тот объяснил ситуацию психиатру, не забыв упомянуть, что пациент страдает от порфирии. Джона Доу незамедлительно согласились принять, и психиатр порекомендовал сделать ему дополнительную инъекцию «Геодона». В этом Стэнфорд его опередил: он уже набрал необходимую дозу лекарства в шприц, еще только ожидая ответа психиатра. Вскоре прибыли и трое санитаров.
Сунув шприц в карман, Стэнфорд в окружении своей свиты направился назад в палату 2В. Он отдернул занавеску и шагнул внутрь. Но не успел он сказать ни слова, как Джон Доу вскочил с койки и бросился на одного из санитаров.
От мощного удара санитар упал на пол, а Стэнфорд налетел на койку. Больничная кровать покатилась и врезалась в стену. Двое других санитаров впопыхах попытались схватить Джона Доу. Стэнфорд же силился восстановить равновесие, пока выуживал шприц из кармана и снимал с иглы защитный колпачок.
— Держите его, парни, — велел он.
— Он меня укусил! — вскрикнул один из санитаров и отпустил Джона Доу.
Пациент с силой толкнул последнего санитара, отчего тот, выписывая в воздухе пируэты, вылетел за занавеску. Громкий металлический лязг прокатился эхом по коридору: кто-то из фельдшеров, падая, выронил поднос с инструментами. Воспользовавшись моментом замешательства, Стэнфорд вогнал иглу в плечо пациента.
Он надавил на поршень в ту секунду, когда Джон Доу отдернул руку. Другой рукой пациент схватил Стэнфорда за горло. Это сбило доктора с толку, и тот выпустил из руки шприц. Пациент повернул к нему лицо. Он зарычал, изо рта свисали струйки слюны. Стэнфорд увидел в его глазах дикую ярость, словно на него глядел не человек, а бешеный зверь.
Стэнфорд с трудом поднялся на ноги. Он выставил перед собой скрещенные пальцы, полагая, что если крест отпугивает вампиров, то отпугнет и того, кто считает себя монстром. Джон Доу подскочил и снова сбил его с ног. Зубы пациента вонзились в предплечье Стэнфорда, и руку доктора прожгла боль. Джон Доу замотал головой, словно пес, терзающий пойманную белку. Стэнфорд почувствовал, как от его руки отделился кусок плоти. Фонтан кровавых брызг ударил ему в лицо. Пациент разорвет его на части, если не лишить его этой возможности. Несмотря на ослепляющую боль, Стэнфорд ткнул пальцами неповрежденной руки в шею пациента. Джон Доу отступил, выплевывая пережеванные куски предплечья доктора, но тут же собрался и, рыча, принялся молотить Стэнфорда кулаками. Тот выставил перед собой руки, пытаясь заблокировать как можно больше ударов, однако Джон Доу бил с силой борца-тяжеловеса. Его костлявый кулак прилетел Стэнфорду сбоку в лицо. В глазах у доктора потемнело, руки, обессилев, упали, сделав его уязвимым к атакам. Очередной тяжелый удар пришелся в то же самое место. Мир погрузился во тьму, и Стэнфорд со слабым вздохом потерял сознание.
*
Закуривая сигарету, Стэнфорд смотрел на сияющую высоко в небе полную луну. В отделении неотложной помощи стояла суматоха, как и всегда в полнолуние, но его это, по-видимому, не очень беспокоило. Докурив, он раздавил сигарету ботинком и направился назад в отделение. На сестринском посту его встретила Мередит с металлическим планшетом.
— Что там у нас? — спросил он.
— Копы привезли парня, который заявляет, будто он оборотень, — ответила медсестра.
— Да ну? Я должен на это поглядеть. Какая койка?
— 2В.
— Почему мы постоянно помещаем оборотней именно туда? — спросил он.
— Думаю, просто совпадение.
— Идем-ка со мной, на всякий случай, — велел он.
Стэнфорд и Мередит подошли к палате 2В. Доктор отдернул занавеску и пропустил медсестру вперед. На кровати сидел тощий, явно бездомный мужчина с «дорожками» на руках.
— Итак, сестра говорит, вы у нас оборотень, — сказал Стэнфорд.
— Точно, и поэтому мне срочно нужен «Ксанакс», пока я никого не покусал.
— Правда? — спросил доктор.
— Ага.
— Думаю, у нас есть кое-что получше. — Мередит улыбнулась Стэнфорду, обнажив красные зубы.
— Точно, — отозвался он с такой же красной острозубой улыбкой.